"В чем сила, рубль?"
Пока чиновники яростно спорят о желательном уровне обменного курса, эксперты говорят о том, как сильная нацвалюта может подставить плечо промышленности. «Разменивать суверенитет на курс 80 — это почти что менять на бусы золото и земли», — рассуждает при этом один из экспертов.
«Независимость ДКП – это часть суверенитета России»
Курс рубля и его дальнейшая судьба уже не первую неделю является одним из ключевых предметов ожесточенных дискуссий на всех уровнях, включая те, на которых стоят рулевые отечественной экономики. В среду очная дискуссия между высокопоставленными спикерами, поименованными ниже, вспыхнула на статусной площадке РСПП, вообще же она идет не первый день.
На эту тему ломают копья Минфин, ЦБ, Минэкономразвития. Первый предлагают «лечить» рубль от «излишнего веса» путем рублевых интервенций. Антон Силуанов считает это последней мерой воздействия на чересчур, по его мнению, укрепившуюся национальную валюту. По его расчетам, цена этого укрепления – 1 трлн рублей минуса доходов бюджета на каждые 10 рублей укрепления рубля.
Но, позвольте, этот триллион не исчезает для экономики, «удрав» из бюджета. Его частицу найдет в своих карманах любой из десятков миллионов получающих рублевый заработок людей, а еще более солидную часть – работающий на внутренний рынок предприниматель и тот же ФГУП, то есть уже почти бюджет.
А глава Минэко, Максим Решетников, оппонирует коллеге по правительству тем, что от подобных процедур будет только хуже. Ведь рублевые интервенции берутся из тех же бюджетных средств и могут быть произведены только путем сокращения бюджетных расходов, что всегда и делалось в рамках вариаций пресловутого бюджетного правила, о возврате к которому и говорит, по сути, министр финансов. «В рамках той конструкции, которую сейчас коллеги предлагают, мы скорее ухудшим ситуацию, потому что в условиях недостатка спроса сокращение бюджетных расходов негативно повлияет на экономику», – резонно замечает Решетников.
А вот какова позиция по отношению к «валютным играм» ЦБ: «Мы привязываемся к валютам чужих стран. Напомню, что в этих странах сейчас инфляция на сорокалетнем максимуме. Это просто еще и, скажем так, импорт этой инфляции», — справедливо заявила Эльвира Набиуллина. Она за плавающий курс рубля, и, соответственно, против его таргетирования, как вниз, так и вверх.
«В июне номинальный курс рубля к доллару США достиг максимального значения с мая 2015 года, а в реальном выражении (с учетом разницы инфляции в России и за рубежом) курс рубля находится в настоящий момент на максимальном уровне с октября 2014 года», – констатирует аналитик ИКСИ Дмитрий Плеханов.
Естественно, такая ситуация беспокоит компании-экспортеры, продающие за рубеж сырье, и государство, с этого экспорта имеющее налоги и пошлины. Беспокоятся и те из обычных россиян, кто прикупил на пике иностранную валюту, никак не предполагая ее резкого падения.
Однако большинство экспертов согласны с Центробанком – таргетинг в отношении нацвалюты ни к чему хорошему не приведет.
«Таргетирование определенного уровня курса и нецелесообразно (так как создает спекулятивные риски, лишает независимости процентную политику), и в целом невозможно сейчас, когда обычный механизм интервенций в основных валютах невозможен. Если о защите от укрепления рубля еще можно говорить (за счет покупки за рубли основных или альтернативных валют), то от ослабления нечем защищаться – большая часть резервов арестована и действует санкционный режим», – рассуждают экономисты по России и СНГ, ИК «Ренессанс Капитал» Софья Донец и Андрей Мелащенко.
По мнению генерального директора «УК Спутник — Управление капиталом» Александра Лосева, валютное таргетирование – тупиковый путь, из-за так называемой «невозможной трилеммы» международных финансов, которая гласит, что невозможно достичь одновременно независимой денежной политики, свободного движения капитала и привязки курса национальной валюты к какому-то таргету.
«Сейчас независимость ДКП – это часть суверенитета России, а разменивать суверенитет на курс 80 – это почти что менять на бусы золото и земли», – рассуждает эксперт.
При этом он обращает внимание на то, что доллар конца 2019 года и доллар середины 2022 года – это разные доллары. За время пандемии эмиссия американской валюты шла рекордными темпами, а накопленная в ней и в евро инфляция бьет рекорды нескольких десятилетий.
«Эмиссия рублей была за прошедшие пару лет на порядок меньше, поэтому текущий курс доллар/рубль ближе к объективной реальности, чем курс 80», – говорит Лосев, отмечая, что постоянная девальвация была выгодна экспортерам со значительной валютной выручкой и рублевыми затратами, но доллары и евро стали токсичными активами для всех российских компаний и старые экономические модели в условиях новых геополитических угроз просто перестали работать.
«Использовать все возможности для того, чтобы средства работали внутри страны»
Что же касается идеи Минфина, то, по мнению экспертов ИК «Ренессанс Капитал», речь может идти не обязательно о защите какого-то определенного курса – вероятен элемент нового бюджетного правила с возвратом к накоплению избыточных доходов. Правило, действовавшее с 2017 по 2021 подразумевало стерилизацию большой части торгового профицита, а теперь эта стерилизация отсутствует, что и создает давление на рубль.
«Если будет разработан альтернативный механизм выхода Минфина на валютный рынок, это не будет что-то очень новое, а скорее как раз возврат к “старому доброму” бюджетному правилу в предыдущей его версии», – рассуждают Софья Донец и Андрей Мелащенко.
Но путь интервенций, по мнению Александра Лосева, однажды уже завел Россию в ловушку. Надо ли повторно наступать на те же грабли?
«Валютные интервенции – это не просто отказ от рыночного курсообразования на валютном рынке, это еще и вывод капитала, столь необходимого российской экономике, за пределы страны. Вплоть до 15 февраля 2022 года Минфин и ЦБ покупали ежедневно на деньги бюджета по полмиллиарда долларов, что в итоге оказалось ошибочной стратегией, так как обернулось заморозкой средств ФНБ и ЗВР Банка России, и невозможностью целевого использования этих средств, – рассуждает Лосев, – В условиях, когда перед Россией стоят новые геополитические вызовы, необходимо использовать все возможности для того, чтобы средства работали внутри страны, чтобы здесь расширялось производство товаров и услуг, и чтобы бюджетные поступления увеличивались за счет внутренних источников и за счет развития несырьевого сектора экономики».
Иммунитет к «голландской болезни»
Однако, дискутируя на тему методов укрепления рубля, стоит остановиться и ответить на один вопрос – а какой курс нам нужен?
«Еще одним негативным последствием сложившейся ситуации на валютном рынке является то, что чрезмерное укрепление рубля ведет к повышению ценовой конкурентоспособности тех зарубежных компаний, которые готовы расширять свое присутствие в России взамен ушедших с российского рынка игроков», – полагает Дмитрий Плеханов.
По его словам, таким образом фактически обеспечивается укрепление позиций китайских и прочих поставщиков, но как он считает, ухудшаются конкурентные позиции и возможности для роста внутренних производителей, что фактически ставит под угрозу структурную трансформацию российской экономики и не решает проблему импортозамещения.
С другой стороны – инициаторы создания бюджетного правила и запуска стерилизации нефтегазовых доходов, как раз и ссылались на то, что нашей стране вреден дешевый импорт. Складывать валюту в зарубежные закрома надо бы"ло под угрозой «голландской болезни». Но грозила ли она нам в реальности?
«"Голландская болезнь" возникает, когда доходы получает лишь одна экспортоориентированная отрасль, а вся остальная экономика стагнирует. А “дешевый импорт” уже много столетий во всех странах регулируется таможенными пошлинами, – говорит Александр Лосев, – при этом слабый рубль несет риски импорта инфляции, рост расходов населения, рост неравенства и недовольство социально-экономическим положением».
По словам генерального директора «УК Спутник — Управление капиталом», расширение внутреннего производства как в результате импортозамещения, так и — реиндустрализации вызовет рост доходов населения и бизнеса, увеличит потребительскую активность и позволит компаниям, отправлявшим продукцию на экспорт, больше зарабатывать внутри страны. При этом снизится профицит сальдо внешней торговли и будет меньше давления на валютный курс, что как раз и решит «проблему укрепления рубля».
«Внутренний спрос на сырье низкий и пока не может компенсировать экспортерам и, следовательно, бюджету их потери. Разумеется, необходимы принципиальные реформы в российской экономике и реальное импортозамещение. И, разумеется, придётся закупать оборудование и машины за рубежом. И, конечно, сильный рубль в этой ситуации будет выгоден», – считает доцент Института мировой экономики и бизнеса РУДН Владимир Григорьев.
«Низкие курсы иностранных валют дают возможность обновить импортное оборудование. К сожалению, своего нет. Импортозамещение мы тоже не можем провести, поскольку зависимость от импорта осталась высокой. Только кто нам продаст высокотехнологичное оборудования, когда мы находимся под санкциями? Никто, кроме дружественных стран», – развивает эту мысль финансовый аналитик BitRiver Владислав Антонов.
Прямо – к суверенитету
В данной ситуации, по мнению руководителя аналитического департамента AMarkets Артема Деева, решением может стать параллельный импорт. По его словам, производители сейчас постепенно расширяют возможности получать нужные материалы, комплектующие и сырье в обход санкций без согласия правообладателя. Вслед за увеличением потоков параллельного импорта, будет расти и доллар.
Безусловно, для этого потребуются активные действия правительства – одного утверждения параллельного импорта мало. Восстановление внешнеторговой деятельности и замещения выпадающих стран-партнеров потребуют немалых усилий.
При этом вести игру придется сразу на нескольких полях. Для того, чтобы те же экспортеры как-то компенсировали выпадающие доходы на внешних рынках внутренними, нужно, по сути, выстраивать целые отрасли. Ведь просто сырья-то у нас в стране и так хватает, излишнего спроса нет. Для того, чтобы он появился, нужны более высокие уровни переработки.
С другой стороны, именно передав этот процесс на аутсорс, то есть, за рубеж, Россия когда-то открыла шкатулку Пандоры. «Сырьевая интеграция» как раз и привела к тому, что сейчас мы в срочном порядке «изобретаем» «Москвич».
Безусловно, создание секторов, готовых и, главное, способных потреблять отечественное же сырье, станет для нашей страны долгим и недешевым путем. Но главный приз, ожидающий того, кто дойдет до финиша – суверенитет. То есть, свобода принятия решений. А разве не для этого все затевалось?
Источник: Эксперт
