«Росстат лакирует промышленность»
На десятый рабочий день октября Росстат определит, ускорился ли осенью рост промышленности или замедлился. Такой срок публикации новых оперативных данных назвали «НГ» в Минэкономразвития (МЭР) и в самом Росстате. Ранее чиновники призывали не торопиться с анализом подобных сводок. Действительно, официальная статистика часто пересматривается задним числом до полной неузнаваемости. Благодаря этому вместо первоначально зафиксированного спада в отдельные месяцы можно после пересмотра увидеть уверенный рост. Подобные парадоксы в МЭР и Росстате объясняют традиционной скромностью промышленников, которые нередко занижают отчеты о собственном производстве.
Динамика промышленного производства – один из неудобных для чиновников показателей. Такой вывод можно сделать по опыту первых месяцев этого года, когда в Минэкономразвития призывали не воспринимать оперативные сводки с излишней серьезностью.
В феврале 2017 года, когда промышленное производство в РФ сократилось на 2,7% в годовом выражении, глава МЭР Максим Орешкин заявил, что «опубликованная Росстатом статистика за февраль нерепрезентативна и по фундаментальным, и по техническим причинам». Он ссылался на искажения из-за прошлого високосного года. Летнее замедление промышленного роста в годовом выражении с 5,6% в мае до 3,5% в июне и 1,1% в июле уже не списать на високосный 2016 год. Поэтому в Минэкономразвития заявляли, что «еще не представлена полная информация по подразделам производства», и «говорить об изменении тенденции преждевременно» (см. «НГ» от 25.08.2017).
Судя по тому, что официальная статистика пересматривается задним числом, о каких-либо тенденциях преждевременно говорить даже по итогам полугодия, а иногда и целого года. Например, в отчете Росстата о «Социально-экономическом положении России» за 2016-й спад промышленного производства в годовом выражении фиксировался в пяти месяцах (январе, марте, июле, сентябре, октябре). Но сейчас в новых отчетах приводятся уже пересмотренные данные, согласно которым промышленный спад в годовом выражении наблюдался в 2016-м только в одном месяце – в январе.
Подобному пересмотру подвергались и данные других лет – обычно не самые удачные для российской экономики. Иногда показатели в ходе корректировки пересматривались в сторону ухудшения, но это редкие случаи. Намного чаще пересмотры заканчивались заметными улучшениями.
Так, в 2013-м Росстат сначала зафиксировал промышленный спад в годовом выражении в шести месяцах года, а после пересмотра спад остался только в пяти месяцах. В кризисном 2009-м году скорректировать задним числом «минус» на «плюс» было проблематично. Но изменения тоже происходили: сначала Росстат по итогам всего года фиксировал спад промпроизводства почти на 11%, затем в новых отчетах появилась другая оценка – спад около 9%.
Поэтому теперь можно ожидать, что в следующем году спад, зафиксированный в феврале 2017-го, превратится в новых отчетах в близкий к нулю рост, а июльское замедление окажется ускорением. И в Минэкономразвития, и в подведомственном ему Росстате дали похожие комментарии о причинах корректировки статистики. Общий вывод: пересмотр данных по индексам производства – это не только международная практика, но и объективная необходимость.
«В условиях оперативного формирования Росстатом информации по индексам промышленного производства от предприятий требуется предоставление данных в более сжатые сроки (не позднее четвертого числа после отчетного месяца), – указано в комментарии. – По этой причине многие производители, в том числе крупные предприятия, предоставляют в текущей отчетности предварительные данные, которые в последующем существенно ими корректируются ежемесячными и годовыми отчетами. Особенно это касается стоимостных оценок, поскольку реальную стоимость продукции собственник может определить только после ее окончательной реализации».
Как уточнили в профильных ведомствах, Росстат формирует данные по промпроизводству на десятый рабочий день после отчетного месяца. Это значит, что уже в ближайшие дни мы узнаем, ускорился или нет промышленный рост в сентябре.
«Многолетняя практика показывает, что респонденты больше «пессимисты», чем «оптимисты», и чаще оперативно ими предоставляются заниженные данные о производстве. Однако ожидания респондентов в период кризисной экономики могут отличаться от инерционной экономики», – добавляют авторы комментария. Еще одно объяснение пересмотра – не сразу появляются более актуальные данные о производстве в малом бизнесе. Кроме того, как говорится в комментарии, «в соответствии с требованиями международных стандартов и действующей практикой национальных статистических служб не реже одного раза в пять лет осуществляется смена базисного года, применяемого в расчете индексов производства». «При переходе на новый базисный год осуществляется обязательный ретроспективный пересчет индексов производства. Пересчет осуществляется и при переходе на новые версии классификаторов продукции и видов экономической деятельности», – продолжают ведомства. Внедрение новых версий для общероссийских классификаторов продукции и видов экономической деятельности должно был состояться 1 января 2016 года, затем правительство перенесло срок на 1 января 2017-го.
Опрошенные «НГ» экономисты подтверждают, что пересмотр статданных – это нормальная практика. «Например, может собираться статистическая информация ежемесячно или ежеквартально, но по итогам года она уточняется. Устраняется дублирование или, наоборот, вносятся данные, которые не были учтены», – поясняет завкафедрой Академии народного хозяйства и госслужбы Владимир Саламатов.
«Старые оценки никуда не исчезают, и при необходимости их также можно использовать», – обращает внимание первый замруководителя Аналитического центра при правительстве Владислав Онищенко. Причин перехода на новые классификаторы множество, «основная – отставание примерно на 10 лет в применении стандартов Организации экономического сотрудничества и развития», добавляет эксперт.
«Корректировка первоначально опубликованных статистических данных – составная часть статистической методологии», – говорит начальник отдела анализа отраслей реального сектора и внешней торговли «Центра развития» Эдуард Баранов. И даже после пересмотра данных по существу тенденции по итогам года не меняются: спад остается спадом, небольшой рост – небольшим ростом. «То, что приведенные примеры изменений выпали на неблагоприятные годы, случайное совпадение», – считает экономист. Баранов призывает не смешить профессионалов и не искать чьих-то происков.
Однако, как замечает директор Института актуальной экономики Никита Исаев, несмотря на то, что пересмотр данных – обычная практика для всех стран, в России, похоже, этими инструментами могут пользоваться в том числе для того, «чтобы создать наиболее благоприятную картину, показать, как хорошо преодолеваются кризисы».
Изменение данных по промпроизводству в последние годы связано с корректировкой методики и пересмотром весов различных отраслей, входящих в расчет индекса, говорит ведущий специалист Института комплексных стратегических исследований Дмитрий Плеханов. Прошлые пересмотры как раз происходили в 2010-м и 2014-м. «Поскольку при изменении структуры в расчете индекса увеличивается доля отраслей, добавленная стоимость которых за последние годы росла наиболее активно или снижалась не так сильно по сравнению с остальными отраслями, то в результате пересмотра очень часто оказывается, что показатели индекса улучшаются», – поясняет Плеханов.
Но по сравнению с другими секторами экономики пересмотр оценок по промышленному производству не выглядит таким существенным, добавляет экономист. «Наибольшие масштабы корректировки первоначальных оценок были отмечены в рыболовстве, строительстве, финансовом секторе и сфере предоставления прочих коммунальных, социальных и персональных услуг, – обращает внимание Плеханов. – Обрабатывающая промышленность находится в середине этого списка, так что есть и более проблемные секторы экономики».
