Наталья Чуркина в своей колонке для Ведомостей о том, достигнут ли предел в загрузке производственных мощностей

Банк России регулярно ссылается на крайне высокий уровень загрузки мощностей, рассматривая этот факт как яркий симптом перегрева российской экономики и используя как одно из оснований для проведения крайне жесткой денежно-кредитной политики. В последнем «Мониторинге предприятий» Банком России сообщается, что загрузка производственных мощностей остается «вблизи исторических максимумов» – 80,7% в IV квартале 2024 г.

Но с показателем загрузки мощностей не все так просто. Прежде всего, действительно ли текущий уровень чрезмерно высок? Ведь в IV квартале 2021 г. загрузка была 79%, т. е. лишь на 1,7 п. п. ниже, и никто о перегреве не говорил. И тогда еще и настолько масштабных задач по импортозамещению, как сейчас, перед страной не стояло. В пандемийном же II квартале 2020 г. с масштабными ограничениями и приостановками производств загрузка мощностей была на уровне 70,4% (с учетом сезонной корректировки). И тут стоит заметить, что загрузка на уровне около 70%, получается, это уже уровень локдауна!

Важно смотреть и на показатели по отраслям, ведь там есть существенные вариации. Если в добыче полезных ископаемых, по данным Банка России, загрузка производственных мощностей составляла 81,8% в IV квартале 2024 г., то в обрабатывающих производствах – 74,3%. И для обработки это худший показатель с начала 2023 г. В производстве инвестиционных товаров загрузка на уровне 74,9%, и это тоже худший показатель с начала 2023 г. В производстве потребительских товаров показатель и того ниже – 73,4%.

Если сравнить ситуацию в России с другими странами, то наша загрузка мощностей тоже совсем не выглядит завышенной. Например, в Швеции загрузка производственных мощностей составляла 87,5% в III квартале 2024 г. и 90,1% в аналогичном квартале годом ранее. В Австралии – 82,8% в декабре 2024 г. и 81,3% в среднем в период между 1997 и 2024 гг. В Австрии – 82,3% в IV квартале 2024 г. при среднем показателе 85,2% в 1996–2024 гг.

Несмотря на разные по странам временные периоды, по которым есть данные, тенденция в целом ясна – загрузка мощностей на уровне выше 80% не является экстраординарной ситуацией. Если брать только обрабатывающую промышленность, то в США, например, средняя загрузка мощностей в ней составляла 76,6% в декабре прошлого года при среднем показателе 78,3% в период с 1972 по 2023 г. – т. е. тоже выше, чем у нас.

Статистика по России сильно разнится еще и по источникам. Если посмотреть данные Росстата, то картина выглядит гораздо менее оптимистично, чем у Банка России. Средний уровень использования производственных мощностей в обрабатывающей промышленности, согласно Росстату, составлял 61% в 2024 г., а в предыдущие годы он достигал 64–65%. В отдельных секторах при этом очевидны существенные проблемы. Так, в производстве легковых автомобилей загрузка была на уровне лишь 27% в 2023 г. (за 2024 г. данные пока не представлены) по сравнению с 60% в 2021 г., в производстве лесоматерилов – 45% по сравнению с 55% в 2021 г.

Данные по загрузке мощностей вызывают достаточно много вопросов и с точки зрения методологии. Ведь оценка Банка России производится, например, на основе анкеты, в которой респондентам просто предлагается указать уровень использования производственных мощностей на их предприятии в процентах. А что вкладывают в эту оценку респонденты – остается неизвестным. Если, например, предприятие работает в одну смену, то 100%-ная загрузка оценивается в рамках одной смены? А если добавить дополнительную смену? И так далее.

Таким образом, пока данные по загрузке мощностей не выглядят яркой или хотя бы сколько-нибудь убедительной иллюстрацией перегрева в российской экономике. Однако, если даже допустить тот факт, что российские производственные мощности сегодня работают на пределе возможностей, выход из этой ситуации можно искать по-разному. И российские монетарные власти сегодня, к сожалению, выбирают очень опасный и тупиковый для российской экономики путь. А именно – поддержание жестких денежно-кредитных условий для сдерживания спроса, раз промышленность якобы не может нарастить объемы производства.

Есть и совершенно иной выход – движение по пути развития. Ведь объем производственных мощностей не фиксирован, его можно наращивать, а сами мощности обновлять на более современные. Более того, модернизация и автоматизация производств за счет новых мощностей приведет и к столь необходимому нам росту производительности труда – а это уже решение проблемы дефицита кадров (еще одного фактора перегрева экономики, по мнению ЦБ).

Для всего этого нужны доступные кредитные ресурсы, а значит, и разворот в денежно-кредитной политике от боязни мнимых ограничений и перегрева к видению потенциала экономического развития, реализация которого приведет к снижению инфляции. Банк России обычно возражает против этого подхода, указывая, что спрос есть уже сейчас, а производственные мощности появятся только через определенное время. Однако в настоящий момент ситуация такова, что гораздо более оправданным является принятие на время структурной перестройки, дозагрузки, расширения и модернизации мощностей несколько более высокого допустимого уровня инфляции по сравнению с текущей целью Банка России.

Иначе стабильно низкой инфляции все равно достичь не удастся – ограничения на стороне предложения сами никуда не исчезнут.

Ведомости