Инвестиции: в ноль или в минус?

Насколько пагубным окажется текущий этап сверхжесткой денежно-кредитной политики для инвестиций? Бизнес все чаще заявляет, что в условиях, когда любой банковский депозит с минимумом риска обеспечивает более высокую доходность, чем инвестиции в развитие, многие проекты оказались просто лишены экономического смысла. Многие ожидают, что период сверхвысоких ставок продлится еще долго, а значит, на рост спроса в ближайшие год-два можно не рассчитывать, следовательно, и расширять предложение тоже преждевременно. И вот все чаще появляется информация о том, что та или иная компания откладывает свои проекты на период «после 2025 г.». Причем речь идет не только о тех проектах, которые предполагалось финансировать с помощью кредита. Откладывают и проекты, финансируемые за счет собственных средств, и выход на IPO, чтобы не продавать долю в капитале на невыгодных условиях.

При этом в Банке России, ужесточающем денежно-кредитную политику, сложился совсем иной, весьма оптимистичный, взгляд на влияние высоких ставок на инвестиции. «В 2025–2026 гг. частные инвестиции на фоне жестких денежно-кредитных условий будут находиться вблизи уровня 2024 г.», – констатируется в описании среднесрочного прогноза Банка России. И далее утверждается, что небольшой прирост валового накопления в экономике может сохраниться лишь благодаря государственным инвестиционным и инфраструктурным проектам (хотя на фоне новостей о планах сокращения инвестпрограмм госкомпаний и это еще не факт). Кроме того, как подчеркивает руководство Банка России, инвестиции за последние годы выросли, а значит, определенный импульс уже создали.

Впрочем, все это не снимает важный вопрос: почему в обстановке, когда бизнес откладывает проекты, а государство вынуждено экономить на господдержке заимствований, предполагается падение темпов частных инвестиций только до нуля? При оценке влияния высоких ставок на инвестиции следовало бы принять во внимание несколько факторов.

Во-первых, инвестиционный рост, наблюдавшийся в 2022–2024 гг. в ходе структурной трансформации экономики и создавший определенный задел для экономического роста, возник на низкой базе 2010-х гг. По данным Росстата, в 2023 г. накопленный прирост инвестиций в основной капитал по отношению к 2020 г. составил 27,2%. Однако примерно такими же являются и накопленные темпы за последние 10 лет: в 2023 г. по сравнению с 2013 г. прирост инвестиций составил 26,7%. Причина – в инвестиционном спаде 2014–2016 гг., когда процентные ставки тоже поднимались до запретительного уровня, а господдержка заимствований в виде субсидирования процентных ставок только начала применяться. Иными словами, инвестиционный рост последних лет только компенсирует потери прошлых периодов, и считать его достаточным – значит обрекать экономику на стагнацию.

Во-вторых, инвестиционный рост последних лет развивался на фоне значительной поддержки со стороны правительства, которая сейчас по объективным причинам не может расширяться далее. Наряду с активной инвестиционной политикой государства были значительно расширены объемы субсидирования процентных ставок, выплат купонного дохода и лизинговых платежей. По данным Минфина можно оценить, что суммарный объем таких субсидий в 2020 г. составлял 252,2 млрд руб., в 2022 г. – 684,8 млрд руб., в 2024 г. плановый объем составляет 962,8 млрд руб., а на 2025 г. – превышает 1,6 трлн руб. Банк России при этом неоднократно выступал с критикой расширения субсидий на поддержку заимствований, заявляя, что это приводит к необходимости дополнительного повышения ставок. Собственно, именно это и происходит сейчас: субсидирование ставок обходится бюджету крайне дорого, ведь растут не только сами субсидии, но и стоимость обслуживания госдолга, к которому приходится прибегать для покрытия бюджетного дефицита. В итоге ряд программ субсидирования уже пересмотрены в сторону снижения. При этом примечательно, что почти 80% субсидий, запланированных на 2025 г., относится к ипотечным программам (причем в основном по ранее выданным ипотечным кредитам), а объемы субсидирования заимствований бизнеса в 2025 г. будут снижены по сравнению с 2024 г. более чем на 20%. Таким образом, вклад субсидирования процентных ставок в развитие экономики меняется: субсидии приобретают в значительной степени социальный характер. Вклад же этих средств в динамику инвестиций становится уже не таким, как если бы эти средства были направлены на поддержку новых инвестиционных проектов бизнеса.

В-третьих, в 2025 г. возникнет дополнительный фактор, сдерживающий инвестиционную активность бизнеса, – это повышение фискальной нагрузки. Взять хотя бы повышение налога на прибыль на 5 п. п., повышение страховых взносов для малого бизнеса, введение обязанности уплаты НДС для части компаний на упрощенной системе налогообложения, повышение НДПИ на ряд полезных ископаемых. При этом правительство, хотя и предлагает новые механизмы поддержки инвесторов (такие, как федеральный инвестиционный налоговый вычет, расширение проектов таксономии и др.), ввиду ужесточившихся бюджетных ограничений не может применить их с необходимым в этой ситуации широким охватом. В итоге имеющиеся стимулы, безусловно, будут полезны определенной части компаний, однако они не смогут переломить общую ситуацию с инвестициями.

Все это указывает на высокий риск даже не обнуления, а перехода темпов роста инвестиций в отрицательную зону – с перспективой экономического спада в среднесрочном периоде и соответствующей этому динамики доходов. Возникнет ли в этой обстановке обещанная низкая инфляция и даже если да, то будет ли замедление роста цен такой ценой восприниматься как достижение – большой вопрос. Да и надолго ли удастся задавить инфляцию таким образом?

Опасность выбранной тактики борьбы с инфляцией прежде всего в том, что возникающее замедление или падение инвестиций не позволяет расширять предложение в экономике. Попытки «пережать» спрос в расчете на то, что это устранит основу для роста потребительских цен, могут сдерживать инфляцию лишь до того момента, как совокупные расходы начнут расти – например, из-за роста госрасходов или вследствие повышения доходов населения. Сокращение же инвестиций приводит к тому, что к росту спроса предложение снова оказывается не готово и под разговоры о якобы имеющем место перегреве экономики начинается новый раунд сдерживания спроса. Получается хождение по кругу вместо движения вперед.

 Источник: Ведомости