"Энергетическая стратегия России до 2035 г.: от климатических лидеров к аутсайдерам"
В то время как развитые страны сокращают выбросы парниковых газов, проект Энергетической стратегии России до 2035 г., планируемый к принятию в этом году, не нацелен на развитие низкоуглеродной энергетики и предполагает потерю Россией лидерских позиций в международных переговорах по предотвращению изменения климата.
Международной энергетическое агентство сообщило в феврале 2020 г об отсутствии роста выбросов СО2 в мире в 2019 г. При этом в развитых странах происходило даже сокращение данных выбросов за счет развития возобновляемых источников энергии, отказа от угля и развития атомной энергетики. В то же время проект новой Энергетической стратегии РФ до 2035 г., который опубликован на сайте Минэнерго в последней версии от 18 декабря 2019 г. предполагает существенный рост российских выбросов в ближайшие 5 лет. Министр энергетики А. Новак в конце января заявил, что Стратегию развития энергетики до 2035 г. должны принять в этом году. Однако принятие текущей версии документа приведет к тому, что цели развития России в отрасли будут заметно отличаться от современных трендов в мировой энергетической и климатической политике.
Во-первых, проект Энергетической стратегии России до 2035 г. ориентирован преимущественно на развитие углеводородной энергетики, а четких целей по развитию низкоуглеродных источников энергии в документе не ставится.
Примечательно, что даже говоря о необходимости принятия Стратегии в этом году, А. Новак пояснил, что Минэнерго ставит перед собой и задачу принятия стратегий и схем развития газовой и нефтяной отраслей, а также программы развития угольной отрасли до 2035 г. Необходимость же обсуждения программных документов для развития прочих отраслей энергетики (атомной, гидро— и другой возобновляемой энергии) министром при этом не была обозначена. И в самом тексте Стратегии также очевиден перекос в сторону приоритетного развития отраслей ТЭК, основанных на использовании ископаемых видов топлива (прежде всего, нефти, природного газа и угля).
Так, целевые показатели Стратегии касаются преимущественного нефтяного, газового и угольного секторов, а также производства электроэнергии в целом. Однако в части развития низкоуглеродной энергетики набор показателей крайне ограничен и касается в основном повышения эффективности данных отраслей, но не их роли в энергетическом комплексе страны. Например, для атомной энергетики определены лишь цели по росту доли АЭС нового поколения, модернизированных энергоблоков и реакторов. Для гидроэнергетики поставлены цели снижения удельного расхода воды на единицу мощности и снижения экономически обоснованных затрат на производство 1кВтч электроэнергии. При этом не поставлены какие-либо задачи по росту доли данных источников энергии в энергобалансе страны, а целевые показатели для гидроэнергетики даже не включены в сводное приложение «Показатели реализации Стратегии». И все это, несмотря на то, что в документе упоминается, например, что гидроэнергетический потенциал России «обеспечивает масштабные возможности развития гидроэнергетики». Для других видов возобновляемой энергетики, впрочем, цели в Стратегии в принципе не установлены.
В целом, прогноз по изменению энергобаланса России в Стратегии представлен в разрезе использования ископаемых топливно-энергетических ресурсов. Но структуры производства и потребления энергии по всем источникам энергии, в том числе атомной, гидро— и прочей низкоуглеродной энергии, в Стратегии ни на текущий момент, ни на будущие периоды не содержится. А именно эти показатели являются сегодня ключевыми в стратегических и программных энергетических документах различных стран.
Во-вторых, планы России значительно увеличить свои выбросы парниковых газов уже в перспективе нескольких лет сделает ее аутсайдером в сфере международной климатической политики.
В Стратегии отмечается, что «энергетика России является одной из самых экологически чистых (низкоуглеродных) в мире, из-за значительной доли атомной, гидро— и прочей возобновляемой энергетики в энергобалансе». Также предполагается дальнейшее «продвижение благоприятного имиджа российской энергетики» с переходом к «более эффективной, гибкой и устойчивой энергетике», в том числе для уменьшения «негативного воздействия отраслей ТЭК на окружающую среду и адаптацию их к изменениям климата, в результате чего Россия внесет существенный вклад в декарбонизацию мировой экономики».
Дело в том, что сегодня Россия действительно пока еще является одним из мировых лидеров по сокращению выбросов парниковых газов по сравнению с базовым 1990 г., прежде всего в результате масштабного сокращения экономики после распада СССР. Так, в 2017 г. эмиссия парниковых газов в России сократилась на 49,3% по сравнению с уровнем 1990 г. с учетом землепользования, изменений в землепользовании и лесного хозяйства. В то же время многие зарубежные страны увеличили свои выбросы данных газов за аналогичный период: Япония – на 2,0%, США – на 3,2%, Канада – на 29,6%.
Между тем, странам Европы, где климатическая политика наиболее активна, уже удалось значительно сократить выбросы парниковые газы в 2017 г. по сравнению с 1990 г. Франция, сократила, например, выбросы на 17,0%, Италия – на 20,4%, Германия — на 26,9%, а Великобритания даже приблизилась к российским показателям, сократив выбросы на 41,8%. А это значит, что без активных действий по снижению углеродоемкости своей экономики, Россия может уже в достаточно близкой перспективе перестать быть лидером по темпам снижения выбросов.
Что же по этому поводу предполагает Энергетическая стратегия России до 2035 г.? А определенные в Стратегии целевые показатели и направления развития ТЭК совсем не будут способствовать укреплению экологически чистого имиджа отечественной энергетики. Согласно проекту документа, уже к 2024 г. выбросы парниковых газов в нашей стране будут не на 49,3%, а лишь на 25,0% ниже уровня 1990 г. А это значит, что в ближайшие 5 лет такие выбросы в России будут не сокращаться, а расти. К 2035 г. Стратегия планирует сохранение достигнутого к 2024 г. уровня выбросов парниковых газов на 25% ниже уровня 1990 г.
При этом необходимо понимать, что все это время многие зарубежные страны, как развитые, так и развивающиеся, будут продолжать вести активную политику по сокращению выбросов парниковых газов. В результате, исходя из текущих прогнозов по динамике выбросов по разным странам, к 2024-2025 гг. Россия рискует стать не лидером, а аутсайдером в сфере климатической политики, увеличив объем выбросов СО2 самыми высокими темпами среди большинства стран. А в долгосрочной перспективе по темпам роста выбросов мы можем сравниться с наиболее бедными развивающимися странами, такими как Индия или страны Африки.
Можно предположить, что значительный рост выбросов парниковых газов в России будет обеспечен ускоренным экономическим ростом. Однако заложенные в документе прогнозные значения по темпам роста российской экономики в перспективе до 2024 г. существенно отстают от прогнозируемого темпа роста выбросов. А это означает, что будет расти углеродоемкость экономики страны (удельные выбросы на единицу ВВП). В долгосрочной перспективе до 2035 г. темпы роста ВВП и выбросов предполагаются сопоставимыми, но это означает, что снижение углеродоемкости экономики страны по-прежнему не предполагается.
При этом в Стратегии упоминается, что «в стране имеется потенциал энергосбережения, достигающий третьей части текущего энергопотребления», а «уровни энергоемкости производства важнейших отечественных промышленных продуктов выше (хуже) среднемировых в 1,2-2 раза, а по отношению к лучшим мировым практикам – в 1,5-4 раза». И именно рост энергоэффективности может стать одним из важнейших источников снижения углеродоемкости ВВП России. Однако учитывая закладываемые в Стратегию темпы роста выбросов парниковых газов и углеродоемкости экономики, можно предположить, что существенного снижения энергоемкости ВВП также не предполагается.
Становление одним из «лидеров» по росту парниковых газов между тем несет большие риски для российской экономики. Уже в ближайшей перспективе экспорт российской углеродоемкой продукции может столкнуться с множеством ограничений со стороны зарубежных стран, финансирование проектов с высоким углеродным следом будет становиться все менее привлекательным для инвесторов, российские компании с высокими выбросами углерода будут все менее интересны в качестве партнеров по бизнесу. В конце концов, возникает возможность введения углеродных налогов, которая упоминается даже в тексте самой Стратегии. Однако все эти риски применительно к российской экономике в документе никак не оцениваются, а потому и заложенный в Стратегии рост выбросов парниковых газов авторов документа совсем не настораживает.
Источник: Эхо Москвы
