«Экономика без драйверов. Впервые с 2012 года рост агросектора прогнозируется ниже ВВП»
Экономика без драйверов. Впервые с 2012 года рост агросектора прогнозируется ниже ВВП
В этом году экономика продолжила развиваться низкими темпами, и пока не очень ясно, что реально позволит ей ускориться. Несмотря на минимальные уровни инфляции, потребительский спрос не растет, как и доходы. Рубль стал почти не зависеть от цен на нефть, но находится под давлением санкций, что грозит еще большей волатильностью финансового рынка. Судя по прогнозам, 2019 год может стать сложнее уходящего
По прогнозу Минэкономразвития, в 2018 году ВВП прибавит 1,8% после плюс 1,5% по итогам 2017-го. Благодаря значительному повышению физического объема экспорта возрастет вклад в экономику внешнего спроса, тогда как темп увеличения внутреннего, наоборот, замедлится, отмечает ведомство. Наиболее значительно в приросте ВВП снизится доля валового накопления. Это связано с ухудшением настроений бизнеса на фоне роста неопределенности из-за западных санкций, усиления волатильности на финансовых рынках, ускорения оттока капитала и увеличения доходности долговых ценных бумаг. При этом динамика сельхозпроизводства впервые с 2012 года окажется ниже роста экономики в целом, в том числе не исключено, что агросектор уйдет в минус.
АПК замедлился, но не тормозит
Прогноз социально-экономического развития страны на шесть лет, подготовленный Минэкономразвития, предполагает, что в этом году сельхозпроизводство увеличится на 1,1%, однако в конце октября глава ведомства Максим Орешкин допустил, что результат может оказаться отрицательным. По его словам, третий квартал во многом определяет ситуацию в отрасли, а по его итогам Росстат зафиксировал падение на 3,3% — сказалось снижение урожая после рекорда прошлого года. Из-за этого ВВП в январе — сентябре увеличился только на 1,3%, а не на 1,8%, так что и годовая динамика может оказаться несколько хуже прогноза, который, правда, министерство к середине ноября не корректировало. И хотя в предыдущие кризисные годы агросектор называли драйвером экономики, поскольку нередко только он демонстрировал прирост, говорить, что сейчас он превращается в тормоз, все же неправильно, считают эксперты.
По прогнозу Центра экономического прогнозирования Газпромбанка, в 2018 году рост ВВП составит 1,8%, что станет следствием увеличения экспорта на фоне повышения цен на углеводороды в мире, а также расширения кредитования населения. В сельском хозяйстве, вероятно, произойдет некоторое сокращение производства в физическом объеме по сравнению с прошлым годом. Однако совершенно нормально, что в отдельные годы динамика аграрного сектора отрицательная, поскольку огромное влияние на его развитие оказывает погодный фактор, и это характерно не только для России, но и для многих стран мира, комментирует заместитель начальника департамента стратегического развития и экономического прогнозирования Центра экономического прогнозирования Газпромбанка Дарья Снитко.
По оценке руководителя проектов практики АПК «НЭО Центра» Максима Никиточкина, в этом году ВВП увеличится на 1,35-1,45%, динамика АПК будет нулевой или на уровне плюс 0,5%. Падение показателя относительно прошлого года объясняется только исторически максимальным урожаем зерна в 2017-м. При этом животноводство продолжает расти темпами выше экономики страны, обращает внимание он. Так, согласно Росстату, в январе — сентябре производство скота и птицы на убой увеличилось на 3,3%, молока — на 1,1%, яйца — на 0,8%. Однако если в ближайшие годы сельское хозяйство не станет экспортно ориентированной отраслью и/или будут отменены контрсанкции, то велика вероятность, что оно начнет стагнировать и перестанет быть драйвером экономики, предупреждает эксперт. Снитко считает, что благодаря развитию переработки и экспорта в долгосрочной перспективе агросектор продолжит расти, однако сомневается, что его динамика будет опережать темпы повышения ВВП. «Есть сегменты, которые, как ожидается, станут увеличиваться быстрее: инфраструктура и строительство, химический комплекс», — поясняет эксперт.
По консенсус-прогнозу как российских, так и международных аналитиков, рост ВВП в этом году будет в пределах 2%, ожидания по агросектору разнятся в диапазоне плюс-минус 1-1,5%, говорит руководитель центра компетенций в АПК КПМГ в России и СНГ Виталий Шеремет. Вклад сельского хозяйства в экономику по-прежнему небольшой: в прошлом году он был на уровне 4%, в этом Минэкономразвития прогнозирует снижение до 3,7%. По большому счету, сейчас ни хорошие, ни плохие результаты отрасли не меняют картины в целом, обращает внимание эксперт. «Скорее, общеэкономическая ситуация отражается на успехах сектора и на его привлекательности для инвесторов, а не наоборот», — добавляет он.
В уходящем году макроэкономические факторы больше негативно влияли на АПК. Среди основных трендов 2018-го аналитик Института комплексных стратегических исследования (ИКСИ) Надежда Каныгина называет низкие темпы роста экономики, стагнацию инвестиций, слабую деловую активность, волатильность курса рубля, а также стремление Банка России удержать инфляцию любой ценой, в том числе путем повышения ключевой ставки. «Снижение стоимости кредитов остановилось на довольно высоком уровне, а с сентября они снова начали дорожать, при этом уровень реальных ставок остается запредельно высоким, что не стимулирует кредитование», — оценивает она. Чтобы переломить эти тенденции, необходимы качественные структурные изменения в экономике, которые пока — во всяком случае, в перспективе на 2019 год — не просматриваются. В целом, по мнению Каныгиной, есть непонимание того, что будет драйвером экономики на ближайшие годы. «Ожидается реализация национальных проектов, но пока сложно определить их потенциальные эффекты: проекты все еще находятся на этапе разработки, и к ним остается немало вопросов», — комментирует эксперт.
Ожидание санкций влияет на рубль
Тем не менее сейчас Минэкономразвития оценивает ситуацию в экономике как значительно более устойчивую, чем в конце 2014 года, считая, что это результат структурных реформ. «Наша задача в последние несколько лет была создать такую макроэкономическую конструкцию, которая была бы устойчива к внешним шокам. Цены на нефть на 25% упали, а ситуация остается устойчивой», — говорил в середине ноября Максим Орешкин после того, как мировые цены на нефть марки Brent 13 ноября опустились ниже $65 за баррель (цитата по «Интерфаксу»). В начале октября цена поднималась выше $85 за баррель. При этом курс рубля вместо того, чтобы традиционно упасть вслед за нефтью, наоборот, укрепился.
В марте глава Центробанка Эльвира Набиуллина сравнивала, что если в 2015—2016 годах коэффициент эластичности валютного курса к нефтяным котировкам был близок к единице — рубль почти на 100% повторял движение цен на нефть, то сейчас этот индикатор уменьшился до 0,1. Однако важным фактором ослабления рубля остается санкционная политика США и регулярные заявления Вашингтона о введении дополнительных ограничительных мер. Но в целом Минэкономразвития оценивает фундаментальные факторы, определяющие курс рубля, как благоприятные, и ожидает, что его среднегодовое значение будет на уровне 61,7 руб./$1 против 58,3 руб./$1 в 2017-м. В следующем году, согласно базовому сценарию ведомства, средний курс рубля составит 63,9 руб./$1.
Динамика национальной валюты традиционно неоднозначно влияет на АПК. С одной стороны, растет рублевая стоимость импортных средств производства, зависимость от которых остается высокой, с другой — российская продукция становится более привлекательной по цене на внешних рынках. Всегда есть те, кто заинтересован в более слабом рубле, и те, кому выгоднее сильный, отмечает Дарья Снитко. За 10 месяцев 2018 года среднее значение курса составило 61,9 руб./$1, что на 6% больше, чем в 2017-м. Девальвация была вполне ожидаемой, и учитывая, что проблемы с оттоком капитала были на всех развивающихся рынках в мире, волатильность на российском можно назвать умеренной, оценивает эксперт. «Но для участников рынка, как мне кажется, сегодня риск представляет не столько уровень курса, сколько его резкие изменения, причем в обоих направлениях, — обращает внимание она. — Предпосылки для этого — расширение санкций в отношении государственных долговых бумаг и отдельных компаний».
Серьезных оснований для роста курса рубля в следующем году пока не прослеживается, но сохранится мощное влияние на него таких факторов, как цены на нефть и санкции, вторит ей Каныгина. «Это не только влияет на сам курс, но и обеспечивает его довольно высокую волатильность, что как раз часто является даже большей проблемой для участников внешнеторговой деятельности, чем само значение курса, — говорит эксперт. — В случае ужесточения санкций, конечно, вполне можно ожидать дальнейшего снижения курса рубля к доллару». Динамика курса рубля значительно зависит от геополитической обстановки, спрогнозировать которую крайне сложно, соглашается Никиточкин. По его мнению, если не возникнет форс-мажорных ситуаций, то среднегодовой курс доллара в 2019 году может лежать в диапазоне 64-69 руб.
Никиточкин считает, что от падения курса рубля выиграли в основном экспортеры пшеницы, тогда как многие другие участники рынка столкнулись с увеличением операционных и инвестиционных расходов. При этом рост мировых цен на пшеницу — основную позицию российского агроэкспорта — очень хорошо поддержал экономику аграриев, добавляет Виталий Шеремет. Причем в отличие от 2015 года, когда российские экспортеры не успели толком воспользоваться ослаблением рубля (наблюдались отрицательные темпы динамики вывоза агропродукции за рубеж), в этом году объемы экспорта увеличиваются, обращает внимание Каныгина. По данным ФТС, поставки за рубеж сельхозсырья и продовольствия по итогам трех кварталов выросли на 25,7% по сравнению с аналогичным периодом 2017-го и составили $17,7 млрд.
Гендиректор «Русагро» Максим Басов говорит, что низкий курс рубля выгоден для компании, а вот рост стоимости нефти и денег, а также ослабление китайского юаня — это минус. Руководитель направления стратегического маркетинга группы «Черкизово» Андрей Дальнов называет курс национальной валюты одним из важнейших макроэкономических факторов для агрорынка. «Валютный курс оказывает влияние на инфляцию, уровни экспорта и импорта, а также себестоимость производства», — поясняет он. В 2018-м курс оказался ниже ожиданий большинства экономистов. По прогнозам аналитиков Bloomberg, к концу года и в 2019-м доллар будет стоить около 66 руб. Такой уровень поддержит экспорт зерна, а значит, внутренние цены на фураж останутся высокими как минимум до нового урожая. Соевый шрот, скорее всего, тоже останется дорогим, что будет негативно влиять на себестоимость производства у животноводов, рассуждает Дальнов. С другой стороны, с открытием рынка Китая низкий курс национальной валюты дополнительно будет мотивировать экспорт субпродуктов и мяса. «В целом для „Черкизова“ нынешний курс рубля достаточно комфортный. Некомфортны его резкие изменения: чем волатильнее рубль, тем ниже качество планирования», — подтверждает он мнения экспертов. Ожидание новых санкций отразилось на курсе рубля: в периоды, когда можно было ждать его укрепления из-за высоких цен на нефть, национальная валюта, напротив, дешевела. Это означает, что динамика российской экономики стала менее предсказуемой. «Теперь для построения прогноза необходимо учитывать мнение политологов, а политология — это менее точная наука, чем экономика», — сетует Дальнов.
2019-й — год адаптацииМинэкономразвития считает, что 2019-й станет годом адаптации к принятым решениям макроэкономической политики: динамика увеличения ВВП замедлится до 1,3%, а инфляция ускорится до 4,3%. Временное снижение темпов экономического роста будет связано с увеличением налоговой нагрузки с начала года, притом что активная фаза реализации нацпроектов будет смещена ближе к середине 2019-го, также скажется умеренно-жесткая денежно-кредитная политика Центробанка.
Спрос почти не растет
Также существенным для агросектора в 2018 году стал фактор низкой инфляции. По данным Росстата, в октябре средние потребительские цены были на 2,9% выше, чем в декабре 2017-го, в том числе продовольствие подорожало в среднем на 1,9%. По словам Дарьи Снитко, это новые условия для развития отрасли. «В перспективе проблема медленного роста потребительского спроса сохранится и будет также сдерживать инфляцию, заставляя участников рынка все больше заботиться об эффективности производства и издержках», — прогнозирует она. К тому же в 2019 году всех ждет увеличение НДС с 18% до 20%: оно не скажется на большинстве продовольственных товаров, но существенно повлияет на потребительскую корзину, и, возможно, для расходов на продукты питания у покупателей будет меньше средств, предупреждает эксперт.
В октябре министр труда и соцзащиты Максим Топилин сказал о «беспрецедентном» темпе повышения зарплат. По данным Росстата, за январь — сентябрь в среднем они увеличились на 11,1% в номинальном и на 8,4% в реальном выражении. Такое заявление вызвало волну критики и недовольства, в том числе потому что реальные располагаемые доходы не демонстрируют аналогичной динамики и покупательная способность населения не растет.
По итогам первых двух кварталов располагаемые доходы увеличились в среднем на 1207 руб. на человека. При этом расходы на покупку продовольствия сократились на 12 руб. по сравнению со вторым кварталом 2017 года, но на 64 руб. выросли расходы на категорию общественного питания, сравнивает заместитель начальника департамента экспертно-аналитических работ Аналитического центра при правительстве России Елена Разумова. «Однако говорить о повышении покупательной способности пока рано, — полагает она. — Данные Росстата указывают, что рост располагаемых доходов произошел не за счет увеличения денежного дохода, а за счет сбережений или заемных средств. Соответственно, потребительский спрос мог поддерживаться за счет кредитования». В будущем это означает, что расходы на обслуживание кредитов будут снижать потребительский спрос, в том числе и на продукты питания, считает эксперт.
В 2018 году ситуация с платежеспособным спросом не улучшилась, уверена Каныгина. Хотя Росстат и показывает незначительный рост реальных располагаемых доходов населения — на 1,1% по итогам трех кварталов, уже в августе и сентябре наблюдалось их снижение на 0,9% и 1,5% в годовом выражении. «Учитывая предстоящее повышение НДС, а также традиционное увеличение тарифов ЖКХ и услуг транспорта, на фоне более чем скромных темпов экономического роста вряд ли можно ожидать улучшения покупательной способности населения», — оценивает она.
Никиточкин тоже считает маловероятным, что в 2019 году платежеспособный спрос будет выше, чем в 2018-м, в том числе из-за увеличения НДС. «Потребительское поведение все сильнее характеризуется как охота за промоакциями. Доля продаж по ним в топ-20 категориях FMCG в первом полугодии 2016-го составляла 53%, за аналогичный период 2017-го — 58%, а в январе — июне этого года — уже 64%», — сравнивает он. Доля товаров, реализуемых по промоакциям, растет, и просто поднимать цены «потому что инфляция» у производителей уже не получается, добавляет Снитко.
По оценке Максима Басова, в этом году платежеспособный спрос населения ухудшится: начало падать потребление мяса. А вот «Черкизово» ожидает, что спрос на мясо останется стабильно высоким. Наиболее динамично будет расти потребление свинины, в сегментах мяса птицы и говядины, скорее всего, также произойдет увеличение. «Доходы населения во многом определяют уровень спроса. По итогам года можно надеяться на их небольшой рост в пределах 1-2%. Судя по достаточно позитивным прогнозам прироста ВВП, в следующем году динамика может быть похожей», — предполагает Андрей Дальнов.
Для изменения ситуации с платежеспособным спросом необходимы изменения в экономике, которых пока не наблюдается, комментирует Виталий Шеремет. 2018 год запомнился решением об увеличении НДС, риском роста цен на топливо и повышением пенсионного возраста. «Все три фактора отрицательно влияют на платежеспособный спрос, поэтому он скорее ухудшается, чем улучшается», — делает вывод эксперт. Согласно прогнозу Минэкономразвития, в этом году реальные располагаемые доходы населения увеличатся на 3,4%, правда, после четырех подряд лет снижения в сумме на 10,4%. Темп прироста реальных заработных плат ожидается на уровне 6,9% (2,9% в 2017-м), но в следующем году замедлится до 1,4%.
Нефть будет дешеветьКлючевую роль в формировании цен на нефть в ближайшие годы будет играть динамика предложения. В 2019-м продолжит расти производство сланцевой нефти в США, также предложение будет увеличиваться на фоне роста добычи Саудовской Аравией, Россией и другими странами ОПЕК+. Летом они бессрочно продлили соглашение о сокращении добычи нефти, однако теперь в нем не указаны конкретные объемы: страны будут принимать решение о параметрах в случае необходимости. В этих условиях Минэкономразвития ожидает постепенного снижения цен на нефть марки Urals с $69,6 за баррель в 2018 году до $63,4 в 2019-м. К 2024 году стоимость нефти может опуститься до $53,5 за баррель. Российский бюджет сверстан из расчета стоимости нефти в $40 за баррель. В середине ноября президент Владимир Путин отметил, что цена на уровне $70 устраивает нашу страну. Такой уровень позволяет «уверенно себя чувствовать, работать спокойно, стабильно, добиваться очень хороших результатов, которые отражаются на макроэкономике», пояснил глава государства (цитат по ТАСС).
Деньги будут дорожать
Общая экономическая ситуация в стране также влияет на доступность кредитов и возможности бюджета по поддержке различных отраслей. В сентябре Центробанк впервые с декабря 2014 года повысил ключевую ставку на 0,25 п. п. до 7,5% на фоне усиления инфляционных рисков и вероятного сохранения волатильности на российском финансовом рынке. Не исключено, что до конца года она еще увеличится, при этом Эльвира Набиуллина призвала не бояться этого, поскольку такой шаг снижает вероятность более значительного роста ставки в будущем. «Мы не ожидаем существенного изменения ключевой ставки в ближайший год, но одно-два повышения в случае резкого ускорения инфляции из-за роста НДС или динамики курса вероятны, — предполагает Дарья Снитко. — Впрочем, в долгосрочной перспективе Банк России вернется к снижению ключевой ставки».
Никиточкин считает, что с вероятностью 50% в следующем году ключевая ставка останется на нынешнем уровне, 30% — что к концу 2019-го она будет понижена до 7-7,25%, и 20% он дает в пользу сценария увеличения ставки до 8%. «С ростом волатильности рубля ключевая ставка, скорее, будет повышаться, — полагает Виталий Шеремет. —Власти заверяют, что в этом нет больших рисков. Тем не менее увеличение стоимости финансирования и ограничение доступа к нему однозначно отразится на аграриях». Вероятно, государству придется придумать дополнительные меры поддержки, которые могли бы нивелировать этот негативный эффект, добавляет он.
В 2018 году крупнейшие банки увеличивали кредитные портфели в АПК, и прогнозируется, что это продолжится в 2019-м и далее, продолжает Шеремет. Оптимизм банкиров он связывает с тем, что значительные объемы финансирования будут направлены на проекты, связанные с экспортом. При этом у некоторых банков остаются большие портфели со значительной долей просрочки, в том числе в агросекторе. «Получается двоякий тренд», — резюмирует он.
По мнению Никиточкина, сейчас инвестиционное финансирование для АПК остается доступным фактически только для крупных и средних компаний, имеющих достаточную залоговую массу для привлечения кредитов. Хотя, по данным ЦБ, объем кредитов в сельском хозяйстве за три квартала вырос на 14,3% в годовом выражении, в этом году многие участники рынка сообщали о сложностях при их получении, подтверждает Каныгина. В том числе до сих пор вызывает вопросы система льготного краткосрочного кредитования. Согласно плану льготного кредитования заемщиков на 2018 год, почти 53% субсидий выбирают всего 10 регионов страны. «На одну Белгородскую область в этом году предусмотрены субсидии в размере 2,19 млрд руб., что почти сопоставимо с объемом субсидий, выделенных всему Южному федеральному округу (2,17 млрд руб.)», — сравнивает она. Есть очевидные перекосы и в разрезе конкретных получателей субсидий. Если проанализировать публикуемый Минсельхозом перечень заемщиков, которым одобрено получение льготных инвестиционных и оборотных кредитов, то получается, что большая часть средств достается нескольким крупным компаниям в регионе, обращает внимание Каныгина.
«Русагро» отмечает рост кредитных ставок в этом году. Деньги есть, но более дорогие, а в 2019-м станут еще дороже, ожидает Басов. При этом господдержка компании снизилась по некоторым направлениям из-за изменения регулирования. В следующем году в целом она останется на прежнем уровне, рассчитывает топ-менеджер.
Дальнов, напротив, говорит о том, что в этом году кредиты стали доступнее: увеличился объем льготных краткосрочных кредитов, процентные ставки по коммерческим займам снизились до минимума в июле — августе, но начали расти в сентябре. «Банк России занят таргетированием инфляции, динамика которой во многом зависит от курса рубля. При снижении курса инфляция станет расти, и ЦБ будет вынужден повышать ключевую ставку, — комментирует он. — В любом случае ставки по льготным кредитам в 2019 году увеличатся из-за изменения правил субсидирования: компенсация расходов банкам будет уменьшена со 100% ключевой ставки до 90%». Из-за ожидаемого сокращения компенсации по кредитам объем субсидий у «Черкизова» по этому направлению снизится на 30%, подсчитывает Дальнов. Кроме того, сейчас задолженность субсидий перед предприятиями холдинга составляет около 1 млрд руб. «В этом году был изменен порядок предоставления субсидий по кредитам, привлеченным до конца 2016-го. В результате деньги не были доведены до получателей вовремя, — поясняет он. — Мы ожидаем возобновления финансирования в конце года».
Холдинг «АФГ Националь» в этом году активно пользовался льготными кредитами по ставке 3-4% годовых, рассказывает его гендиректор Юрий Белов. «Ставки по льготным кредитам оставались без изменений, по коммерческим — выросли на 1 пункт», — сравнивает он. В целом сейчас банки стали более профессионально подходить к вопросу выбора сельхозпроектов, привлекая для анализа как своих, так и сторонних консультантов, добавляет он.
Господдержку компания тоже получала. Так, компенсации затрат на подачу воды для рисовых чеков в Краснодарском крае стали поступать в ноябре, в Ростовской области холдинг ожидает выплат в декабре. «В этом году Краснодарскому краю на поддержку рисовой отрасли было выделено 200 млн руб. Поскольку Кубань производит 80% российского риса, а крупы являются обязательным компонентом потребительской продуктовой корзины, многие рисоводы рассчитывают на увеличение объемов господдержки», — рассказывает Белов. Ставки субсидий на закладку суперинтенсивных садов в этом году были увеличены, однако для полноценного развития отрасли денег все равно мало, продолжает топ-менеджер. По-прежнему сохраняются две главных проблемы садоводов: наличие свободных лимитов для своевременного субсидирования, а также выделение средств без учета степени интенсивности сада и привязки к валовому сбору продукции. Белов уверен, что ставки субсидий для низко- и высокоинтенсивных садов необходимо дифференцировать.
Отрасль ждет инвесторов
Хотя в этом году Россия поднялась на четыре строчки — с 35-й на 31-ю — в ежегодном рейтинге легкости ведения бизнеса Doing Business, который составляет Всемирный банк, инвестиционный климат в стране остается не самым благоприятным. Негатив, в частности, связан с санкциями и их возможным расширением. С одной стороны, наличие санкций увеличивает срок действия контрсанкций, поэтому российские производители оказываются в защищенном положении, с другой — напряженная геополитическая обстановка не способствует притоку прямых иностранных инвестиций, рассуждает Никиточкин. Впрочем, она не мешает инвестировать действительно заинтересованным компаниям, добавляет он.
Ситуация 2014 года, когда санкции и последовавшее за ними продэмбарго помогли агросектору расти, больше не актуальна, уверен Виталий Шеремет. В отличие от того периода, когда замещение импорта в значительной мере финансировалось потребителем, сегодня мы близки к перепроизводству в некоторых категориях, что остро ставит вопрос увеличения экспорта продукции АПК. А чтобы оставаться конкурентными на мировых рынках, нам нужно не только снижать стоимость производства, также важен доступ к технологиям, нужны дешевые и длинные деньги, новые инвесторы. «Это все то, чего российский АПК лишается в условиях санкций, которые не позволяют привлечь в сектор большой объем глобальных финансов, в то время как в мире наблюдается рост интереса к отрасли в целом и к российскому АПК в частности», — подчеркивает эксперт. На фоне санкций снижается конкуренция между источниками капитала на рынке России, соответственно, растут риски и стоимость заемных средств, соглашается Дарья Снитко.
Однако, с другой стороны, кроме западных, есть и российские инвесторы — как профильные, так и непрофильные, которые проявляют активный интерес к отрасли и запускают новые производства, добавляет Шеремет. Он уверен, что, несмотря на некоторое замедление роста, агросектор остается одним из самых интересных направлений для вложений. По данным Росстата, в первом полугодии инвестиции в основной капитал сельского хозяйства составили 166,3 млрд руб., что на 22,9% больше, чем за аналогичный период 2017-го.
По оценке «Черкизова», инвестиционный климат в стране достаточно благоприятный. «В 2019 году мы планируем увеличить инвестиции на 30%, — говорит Андрей Дальнов. — Основными проектами станут строительство новых свинокомплексов в Пензенской области, увеличение мощностей по производству колбас (завод „Кашира-2“) и возведение завода по глубокой переработке сои в Липецкой области». В этом году инвестиции «Русагро» достигнут рекордных 22 млрд руб., в следующем холдинг также намерен увеличивать вложения, говорит Максим Басов. В частности, группа планирует развивать молочный бизнес и хочет стать одним из крупнейших в стране производителей сыра. «АФГ Националь» тоже продолжит расти: в 2019 году компания рассчитывает заложить еще 500 га яблоневых садов по суперинтенсивной технологии дополнительно к имеющимся 700 га. «Сейчас это наиболее капиталоемкий проект холдинга, в который инвестировано уже более 6 млрд руб.», — говорит Юрий Белов.
Минэкономразвития прогнозирует, что с 2020 года инвестиции в основной капитал в целом по экономике будут ежегодно увеличиваться на более чем 6%. В этом году ведомство ожидает снижения темпа роста вложения до 2,9% против 4,4% в 2017-м.
Экспорт — катализатор для агросектораОдна из задач нового майского указа президента Владимира Путина — увеличение экспорта продукции АПК до $45 млрд к 2024 году. Программа развития внешних продаж сельхозсырья и продовольствия способна стать катализатором изменений в секторе, определяющих не только его рост, но и позитивную динамику в смежных отраслях — агрохимии, машиностроении, пищевой промышленности и др., уверен Виталий Шеремет из КПМГ. Правда, Максим Никиточкин из «НЭО Центра» считает, что ситуация на внешних рынках слабо влияет на потенциал российского сельского хозяйства: в основном он все-таки заключен на внутреннем рынке. Это связано с тем, что у нас нет широко известных за рубежом продовольственных брендов, уровень переработки сельхозсырья достаточно низкий, к тому же существуют логистические ограничения, поясняет он. Надежда Каныгина из ИКСИ полагает, что внешняя политическая обстановка и санкции пока положительно сказываются на развитии агроэкспорта, хотя он увеличивается и недостаточно значительными темпами. Причем в этом вопросе низкая платежеспособность населения России сейчас в какой-то степени подталкивает отечественных производителей к развитию внешней торговли.
На фоне конфликта США и Китая эксперты видят хорошие возможности для расширения партнерства с последним, тем более что его рынок очень привлекателен для производителей продуктов питания. «Однако полностью заменить США мы точно не сможем, — признает Шеремет. — Представители Китая — довольно сложные переговорщики, и за последние годы нашей дружбы каких-то значительных прорывов не произошло». Даже достигнутая в ноябре договоренность об экспорте молочной продукции и птицы выглядит неоднозначно: взаимное открытие рынка птицы может привести к массовым поставкам китайской птицы на российский рынок.
Обмен санкциями между США и Китаем может способствовать увеличению российского экспорта агропромышленных товаров в КНР, однако не радикально, соглашается Никиточкин. «На что Россия реально может претендовать, так это на замещение американского экспорта пшеницы ($390 млн) и кукурузы ($160 млн). Китай также импортирует из США много мороженой рыбы ($858 млн, средняя цена $2,34/кг), но ее видовой состав отличается от российского экспорта ($1,28 млрд, средняя цена $1,28/кг), поэтому весь указанный объем вряд ли удастся заместить, но 20-30% — вероятно, — рассуждает он. — Китай импортирует свинину ($285 млн, средняя цена $1,72/кг), однако такая цена довольно низкая для российских производителей, и они вряд ли смогут конкурировать в этой категории с Бразилией, Германией, Канадой, Данией, Испанией. Однако российские производители могут побороться за замещение американского экспорта мясных субпродуктов ($873 млн, средняя цена $2,2/кг)».
